Тактика в Афганистане. Потом и кровью постигали науку побеждать.

Война в Афганистане в тактическом плане стала для советских войск серьезной проверкой подготовки и ведения боев против партизанских формирований в условиях горно-пустынной местности. Один из героев афганской войны легендарный «Кара майор» Борис Тукенович Керимбаев в своей книге «Капчагайский батальон» отразил как успешный опыт проведения боевых операций своего 177-го отряда специального назначения, так и ошибки, оплаченные пролитой кровью, на которых приходилось изучать тактику действий противника. Отряду «Кара майора» удалось удерживать более 8 месяцев Панджшерское ущелье от превосходящего силами противника и выйти непобежденными. Представляем вниманию читателей отрывки из книги Бориса Тукеновича, связанные с опытом выживания и тактикой борьбы с противником в горной местности.

Дарзоб

…Находясь в н.п. Дарзоб, мы усвоили еще один хороший урок. Уходя, душманы рассчитывали на то, что мы придём как захватчики и станем хватать все, что можно унести. Они специально оставили заминированные сюрпризы. В расположении 2-ой роты были брошенные склады продовольствия. Помню, начальник разведки хотел проверить, сколько риса в этих закромах, ему как раз нужно было рассчитываться со своими информаторами. Я не пустил его, и он был обижен на меня. Однако когда саперы проверили эти закрома, и вытащили восемь мин, я думаю, обида у начальника разведки прошла.

Похожий случай. Обнаружили то ли склад, то ли магазин, в общем, помещение с товаром. В окно видно, как там аккуратно стоят магнитофоны, лежат в ярких упаковках джинсы и батники, возвышаются рулонами ковры. Когда мне об этом доложили, я запретил подходить к складу, всем занять места в боевых машинах, вести наблюдение. Отправил командиру афганского полка сообщение – проверьте своими сапёрами склады. Но они решили обойтись без сапёров. Пять-шесть человек зашли вовнутрь и… Нет ни склада, ни бойцов афганской революции.

…Мы не только научились бороться с «сюрпризами» и другими пакостями душманов, но и отвечали им тем же самым – в ходе оперативных действий «продавали» им «вареные» патроны, гранаты, пустые осветительные мины и прочие причиндалы. Готовили для них «гостинцы» наши сапёры, они же производили минирование…, словом, шла боевая повседневная работа.

…Жизнь диктовала свои условия, а мы к ним приспосабливались. Меняя почти каждые сутки позывные групп, мы вводили душманов в заблуждение. Враги, конечно же, сидели на перехвате, как и мы. Однажды наши радисты подслушали переговоры двух главарей банд. Один рассказывал другому, что, судя по радиоперехвату, у неверных воюют женщины, и им было интересно как можно скорее захватить эту группу. Правда, когда они отправляли своих людей на поимку этих самых «женщин», то попадали в засаду к нашим мужчинам. Те из них, кто остался в живых и попал в плен, смогли узнать, что женские имена, звучавшие в эфире, были позывными командиров разведгрупп, причём имена эти были именами их жён.

Командиры всех степеней учились, повышали свой багаж знаний, постоянно шла командирская подготовка. Учебно-методическим пособием были тогда газеты «Фрунзевец», где первые страницы были про Афган, хоть в открытую он так не назывался. Потому что информация о боевых действиях шла в газете под рубрикой «На учениях», «Будни ТуркВО». Кто не знал об этом, тот в Союзе читал, как легко на «учениях», а мы в это время потом и кровью постигали науку побеждать. Многому нас учила сама обстановка, помогал и опыт Великой Отечественной войны, особенно партизанской жизни.

…Мы убывали в Дарзоб на одну неделю, поэтому решение вопросов тылового обеспечения не предусматривалось в полном объеме. Но когда выяснилось, что остаёмся выполнять задачи на более длительный срок, то возникли многочисленные проблемы. Это в первую очередь – банно-прачечное обеспечение, остро встал вопрос борьбы с педикулезом, желтухой, брюшным тифом. Пришлось срочно решать всё это начиная с примитивного уровня, вроде бочки с водой для мытья, которую грели на костре. Затем уже условия позволили перебросить машину ДДА.

Продовольственное обеспечение было организовано неплохо, не запрещалось и дополнительное питание, особенно на постах охранения! Высоко в горах были куропатки, перепёлки и другая дичь. Хотя распространено мнение, что мужчины не особенно умеют готовить, я могу возразить - у нас в отряде были самодеятельные кулинары высшего класса. Порой, когда наступало относительное затишье, мы устраивали себе настоящие «праздники живота».

…Прошло полгода нашего нахождения в Афганистане, становление и боевая работа с противником. Подводя итоги этих шести месяцев, можно смело сказать, что отряд стал боевой единицей. Мы постигали то, что от нас требовали в этой стране условия нашей жизни. Это в первую очередь выполнение отрядом следующих задач:

• ведение разведки
• реализация разведданых
• проведение засад, поисков
• сопровождение колонн с материальными запасами
• работа с местным населением и подразделениями силовых структур (армии, милиции, особого отдела и т.д.)
• порядок организации охраны и обороны расположения на местности
• организация управления подразделениями как своими, так и приданными.

Нельзя сказать, что все это мы постигли одним разом. Несли потери среди личного состава. Очень обидно, когда теряешь своих подчиненных. А вообще, то впечатление, что душманы - слабые люди, XIV век – голодные, раздетые, воевать не умеют и т.д. – это блеф. Шапками их не закидаешь. И это мы хорошо усвоили, когда несли потери.

…О бое, в котором погибли старший лейтенант Ахметов и ефрейтор Оспанов, хочется рассказать особо. Неподалеку от Меймене на берегу речки стояло девять мельниц, которые обеспечивали хлебом весь городок. Душманы захватили мельницы, планируя взять город в «голодную осаду». Я принял решение - силами своего отряда провести операцию по освобождению жизненно необходимого для местного населения объекта. В 9 утра спецназовцы вступили в бой и закончили его лишь к 16 часам следующего дня. Цель была достигнута – душманов отбросили от мельницы. Оставалась лишь одна огневая точка, которую никак не удавалось подавить. Разобраться я отправил командира 2-й роты старшего лейтенанта Калибека Ахметова. Кстати он должен был со дня на день отправляться в отпуск, но напросился на операцию.

Последнее сообщение, которое Ахметов передал по рации своему командиру, был таким: «Стою на узкой дороге. Справа и слева – забор. Впереди – мост. На мосту стоят дети. Огонь прекратил, иду разбираться…» Буквально через секунду раздался выстрел из гранатомета, которым офицер был тяжело ранен. Следующей гранатой убило его механика-водителя, земляка-семипалатинца Мухтара Оспанова. Как выяснилось впоследствии, душманы вели огонь из расположенной неподалеку мечети. Чтобы не подпустить близко спецназовцев, они выгнали на мост ребятишек, справедливо рассудив, что по детям советские солдаты не поедут…

 

Панджшер

…Хотелось бы сказать, что хотя личный состав отряда был немолод, в смысле – обкатанный, нюхавший пороху, видевший смерть, однако при входе в Панджшер кое-кто немного сник, естественно, до первого выстрела. Нависавшее ущелье давило на психику людей, а редкие часы затишья расслабляли их, они теряли бдительность. Чтобы вывести личный состав из этого состояния, приходилось на маршруте выдвижения создавать «искусственного противника». Иными словами, отправлял тайком нескольких солдат и офицеров вперёд и они, на определённых участках маршрута, устраивали небольшое представление со стрельбой.

Это позволяло поддерживать в форме всех, не взирая на звания и должности. Марш совершали с соблюдением всех мер предосторожности, и неспроста - когда каждую минуту думаешь о том, что нас ждет впереди, организм человека, конечно, устаёт. Тут надо отдать должное начальнику штаба Джунушеву, который провел бессонные ночи на привалах и в районах, где отряд останавливался на ночной отдых. Уставший личный состав, за исключением охранения буквально сразу засыпал, как только колонна останавливалась.

Существовала и ещё одна проблема. Хотя наш отряд уже воевал в горах, нам еще необходимо было изучить местность и продолжать учиться ведению боевых действий в горах. Поэтому при совершении марша мы устраивали тактические летучки (семинары).

Уделяли особое внимание:

• готовности ходовой части и механизмов управления техники;
• изучению труднопроходимых мест, участков по карте и аэрофотоснимкам;
• наличию специальных приспособлений (колодки) для предотвращения скатывания машин;
• действиям походного охранения, которое на меньшем удалении, чем в обычных условиях, должно обеспечить беспрепятственное продвижение основных сил;
• подготовке средств защиты (особенно противогазов) при прохождении туннелей (Саланг). Командиры всех степеней и личный состав знали о трагической гибели в туннеле наших солдат в 1980 году, когда колонна обеспечения встретила поломанную машину и остановилась в туннеле ждать, пока ее вытащат; двигатели не глушили и, в результате, большое количество людей угорело в машинах.

Вышеназванный случай лишний раз подчёркивал, что требования уставов и наставлений необходимо выполнять. Перевалы, ущелья, горные проходы, каньоны и туннели, подразделения должны преодолевать на максимально возможной скорости. Технику, в случае вынужденной остановки, буксировать в места, где ее ремонт не препятствует движению колонн. Учитывая, что, как правило, таких мест на горных дорогах нет, мы перегружали груз с поврежденных машин, а их сталкивали в пропасть, уничтожали и продолжали движение.

…Вернёмся к маршу в Панджшер. При входе в ущелье отряд сосредоточился в районе ночного отдыха, для рекогносцировки, уточнения задач, а также нужно было привезти все необходимое для ведения боевых действий в районе ущелья в 35 км от населенного пункта Джабаль-Уссарадж.

Мы получили здесь подразделение, которое обеспечивало наше движение в ущелье. Оно, кстати, так и называлось - отряд обеспечения движения (ООД). Это были сапёры. Хочется сказать о них несколько добрых слов. Сапёры - это люди высокой пробы, которые прошли, в буквальном смысле этого слова, не одну сотню километров по дорогам Афганистана. Хочу подчеркнуть при этом, что они прошли дорогу, зачастую напичканную минами. Разминирование ложилось на плечи ООД, и они делали своё дело, хотя сами в этот момент были беззащитны. Дело в том, что не всегда дорожные условия позволяли передвижение бронированной инженерной техники с тралами и т.п. Поэтому приходилось проводить работу по поиску и обезвреживанию мин в пешем порядке, с щупами, миноискателями и собаками.

Шаг за шагом, тщательно проверяя дорогу во избежание ошибок, втянули они нашу колонну в ущелье. Этот участок вместе с ними шли и мои саперы, которые к тому времени многому научились. В дальнейшем без саперов не было ни одного выхода на операцию. Я восхищался выносливостью и мужеством саперов, глядя на их работу. Не зря говорят – «Сапёр ошибается только один раз в жизни».

Повышая свое мастерство, саперы учились постоянно. Надо отдать должное начальнику инженерной службы капитану Селютину, командиру роты капитану Заворотному. Они научили подчиненных их опасному делу. Однако, наверное, саперами рождаются. При проведении очередной операции, в ненастную погоду – метель, снег, ночь – сапер-разведчик Н.Задоржный обеспечивал проход группы в район засады. Снял 6 мин, установленных душманами. Он сердцем и нюхом, наверное, чувствовал эти мины. А 37 бригада командос (афганцы) не пошли на эту операцию. Главная причина в том, что их саперы не найдут мины. Душманы, используя эту погоду, двигали караван, не ожидая засады нашей группы. Однако глубоко ошиблись в этом. Этим примером афганцы были ошеломлены. Затем, по просьбе командования, капитан Селютин проводил занятия с саперами-афганцами.

 

Минная война

Разгорелась минная война, которая вынудила искать способы решения этой проблемы. Душманы минировали всё, особенно подходы к воде, будь то колодец, или ручей, зелёную зону (сады, виноградники), так как они знали, что фрукты - это большой соблазн для наших бойцов. Каких только мер не принимали командиры, чтобы личный состав не допускал этих ошибок. Однако, к сожалению, правильно говорит известная пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

В управлении батальона был взвод связи. Однажды я стал невольным свидетелем такой беседы. Старший связист Животков, собрав молодых бойцов, говорит им: «Неужели непонятно, что кругом мины и фугасы. Сколько можно об этом говорить?» Я услышал этот разговор, и довольный, подумал, наверное, дошла наша наука до личного состава. Не тут-то было. Когда оборвалась связь с 4-й ротой, я отправил Животкова, который быстро устранил порыв и доложил мне об этом. На обратном пути он не удержался - полез за яблоками и подорвался. Собрав, я уже и не помню в который раз личный состав, вынесли и положили перед строем тело Животкова, показывая наглядно, что такое мины-«сюрпризы». Надо сказать, что подобная смерть стала последней – больше за яблоками в заминированные сады никто не ходил.

…В июле 1982 года попала в засаду группа, которой командовал командир второй роты старший лейтенант Валерий Радчиков. Бойцы десантировались на базальтовое плато. В первые же минуты они попали под огонь противника – с высот ударили крупнокалиберные пулеметы. Подразделение оказалось в очень трудном положении, однако бойцы укрылись за валунами и приняли бой. Радчиков связался с нами, доложил координаты и обстановку. Мы отправили несколько вертолетов с десантом к нему на помощь.

Тем временем, Радчиков оглядел скалы и понял, что просто обойти их невозможно – наверняка заминированы. Можно было бы дождаться саперов, но тогда приказ наверняка был бы невыполненным к сроку. Командир пошел в разведку сам, решив проверить тропу. Одну мину он увидел сразу же. Советская, противопехотная. Ветер сдул с нее песок и корпус слегка обнажился. Валерий осторожно разгреб песок под миной, проверил – «сюрпризов» под нею не было. Обезвредив, Валерий достал ее из земли и отложил в сторону. Поднимаясь, чуть отступил назад и тут раздался сильный взрыв. Оказалось, душманы, установили рядом две мины, одну для приманки, другую – на поражение. Первым, не взирая на сильный огонь противника, к раненному командиру бросился сержант Александр Кононов. Оказав первую медицинскую помощь офицеру, он разминировал путь отхода и вынес Радчикова в безопасное место. Подоспевшие вертолеты подавили вражеские огневые точки и эвакуировали раненного командира роты с поля боя.

…В качестве боевого опыта, приобретённого за время боёв, можно было бы выделить следующее:

• особо важную роль играют наблюдательные посты, выставленные на высотах;
• необходимо тщательное изучение местности, наличие изменений становится хорошей информацией;
• при выпадении осадков (снег), вообще даже одной только чёткой организацией наблюдений, мы держали под контролем любое передвижение душманов (как одиночек, так и караванов);
• необходима частая замена постов, т.к. наблюдатели на НП за долгое время нахождения теряют бдительность;
• необходима подпитка информацией за счет радиоперехвата, особенно в зимнее время, когда радиообмен увеличивается;
• перемещение постов наблюдения;
• организация засад на маршрутах передвижения душманов;
• проведение артиллерийской подготовки по дальним рубежам и нанесение авиаударов, для чего постоянно пара – Ми-8, Ми-24 стояли по вызову на боевом дежурстве;
• работа по минированию троп выдвижения противника, особенно в ненастную погоду (ОЗМ, ППМ, «растяжки»);
• установка системы «Реалия». Эта система очень хорошо работала. Система обычно устанавливается на вероятных путях движения, тропах, участках и т.д. Принцип работы: датчики ставятся на неизвлекаемость и самоуничтожение. Они фиксируют колебания поверхности земной коры в радиусе 70 метров и подают сигнал на ретранслятор, который в центре принимает.

При установке датчиков, а обычно мы это проводили ночью в тайне от афганских подразделений, места их расположения пристреливались с командиром артиллерийской батареи. Причём наносились данные в карточку огня для каждого орудия и расчета.

Использовали систему «Реалия» для действий из засады. При передвижении «духов» срабатывают датчики на ЦП. Связь с группой держит руководитель операции (командир или заместители), т.е. группе сообщили, что душманский караван движется, указав направления движения. В районе засады – подразделение выполняет задачу, а при уходе, установки «Реалий» уничтожаются огнем артиллерии и командир группы засады корректирует огонь на месте, одновременно играет роль охраны группы от непредвиденных обстоятельств.

По истечении срока действия источника питания датчики срабатывают на самоуничтожение, а также при попытке противника их извлечения. У душманов работали неплохие специалисты-сапёры, которые проходили подготовку по минно-взрывному делу у западных инструкторов в пакистанских лагерях. И, тем не менее, «Реалия» оставалась для них загадкой.

 

Хитрости врага

…У душманов были подразделения, предназначенные для борьбы с нашими спецгруппами. Основная их тактика – захват в «мешок», т.е. выходили как разведдозор 1-2 «духа» и шли в открытую, нарываясь на засаду. Естественно, затем пытались уйти назад, оказывая сопротивление. Некоторые наши военнослужащие порой теряли бдительность и гнались за живой приманкой, которая заводила их в заранее подготовленную засаду. Результат был плачевный – теряли боевых друзей.

Для противодействия подобным случаям мы делали двойные засады, с применением системы «Реалия». Таким способом группы старших лейтенантов М. Усенова и Р. Мереддурдыева, захватили инструктора из Пакистана, безопасность которого обеспечивали несколько душманов Ахмад Шаха. Он выдал нам схему вражеских минных полей, районы скоплений душманов и склады. При захвате пакистанец был ранен, затем он скончался, хотя доктора долго боролись за его жизнь.

После его захвата я экстренно вывел группы из районов засады в пункт постоянной дислокации. На протяжении 3-х суток активно работали выносные посты, система «Реалия» и артиллерия, а также радиоперехват, так как душманы, сбившись с ног, искали своего без вести пропавшего инструктора.

…Этот тяжелый бой нам достался дорого - ценой жизни семи наших товарищей.

На взятие одной из высот ушло подразделение с моим заместителем капитаном М.С. Бекбоевым во главе. Группа дозора не обратила внимания, что параллельно им двигались военные в советской форме. Они не могли представить себе, что это двигались переодетые «духи». Наши приняли их за десантников из Анавы и не беспокоились. В результате вся группа вместе с дозором попала в засаду. Когда выяснилось, что это переодетые душманы, приняли бой в невыгодных условиях. Таких элементов мы больше не допускали, если ставили задачу, то вводили командиров в полную обстановку.

…Мне и другим офицерам, командиру пришлось провести серьёзную воспитательную работу, и я думаю, что она дала свои результаты. Например, нашим ребятам дарили или они находили на операциях заминированные магнитофоны. Говорил-говорил – не берите. Нет! При проверке 1-й роты, которая пришла с боевого задания, обнаружил магнитофон. Чей? Ничей. Отнесли в сторону – произвели выстрел по магнитофону, результат - взрыв! После этого «любителей» подобной техники поубавилось.

Из этой же серии - продажа начинённых ядом жевательных резинок. Такие случаи тоже бывали. Что делать – не избалованы были наши ребята «прелестями» западной жизни, вот и попадались иногда на них.

Ещё одно кощунственное коварство врага - минирование тел погибших. Душманы хорошо знали, что мы не оставляем на поле боя своих товарищей. Это же можно было сказать и о них. Поэтому они по возможности минировали наших погибших ребят и район, где лежали их тела. Эвакуацию таких тел производили следующим образом: зацепляли «кошкой», оттягивали на 1-2 метра и, лишь затем, забирали.

Широко распространённое мнение, что афганцы - это отсталый малограмотный народ и, как следствие, не очень серьёзный противник, было обманом. Мы на практике имели возможность убедиться в их знаниях и способностях. Их полевые командиры были образованы, обучены и имели большой опыт ведения войны. Многие из них как офицеры афганской армии обучались у нас в Союзе, заканчивали наши военные академии, а потом переходили к врагу. Другие, ещё при короле Дауде, обучались за границей. Вот вам и неграмотные!

Общепринятые штампы, такие, например, что «наша армия непобедима», «отцы-командиры умнее всех» и т.д. очень давили на нас. Не раз нас, командиров частей, высокие чины, как правило, из состава московских комиссий, ругали на военных советах за то, что мы не можем воевать против «безграмотных» полевых командиров. Однако я только что рассказал об их безграмотности. Другим их преимуществом было то, что они были у себя на Родине, дома, дрались за свою землю, а мы «выполняли интернациональный долг».

Хотелось бы ещё немного рассказать о хитростях и мудростях безграмотных душманов. Наиболее частые потери мы несли от подрывов на минах. Минная война была развернута на территории ДРА очень широко. Душманы, можно сказать, хорошо использовали опыт партизан Великой Отечественной войны. Минировали, как я уже говорил, всё, что можно, в основном используя итальянские мины и нашу халатность. Иногда подрывали нас нашим же оружием. Дело в том, что при проведении частных операций мы оставляли на поле боя стрелянные гильзы от снарядов артиллерии, танков, даже иногда их практически раскатывали гусеницами. Возвратившись, «духи» собирали эти гильзы, выравнивали их, затем применяли против наших войск как «фугасы» направленного действия.

Некоторые наши авиабомбы, которые сбрасывали «вертушки», не взрывались. Душманы выплавляли из них тротил для фугасов. Была даже карикатура на листовке: «дух» пилит нашу бомбу, а другой ему говорит, что она взорвется. Тот ему в ответ – у меня еще есть. Собирали они и наши отстрелянные гильзы из стрелкового оружия, выравнивали, заряжали и делали ещё многое другое.

 

Операция прошла молниеносно

В городе Гульбахор, что в переводе означает город цветов, располагалась большая ткацкая фабрика. С началом активных боевых действий в провинции она практически не работала. Душманы запугивали людей, уничтожали сырье, грабили склады с готовой продукцией. Спецназовцы буквально за три недели очистили окрестности города от бандитов и обеспечили надежную охрану предприятия. Благодаря этим мерам фабрика стала работать. Последовали экстренные доклады руководства, что жизнь в Гульбахоре восстанавливается, тут же приехали корреспонденты телевидения из программы «Время» снять и показать фабрику. Все было хорошо, но когда прилетели снимать фабрику – она не работала, т.к. никто не пришел, пришлось делать камуфляж работы фабрики. При ней местными властями был создан отряд самообороны (120 человек). Правда, местные органы управления довольно легкомысленно отнеслись к подбору людей, и в результате отряд превратился в обыкновенную банду.

Узнав, что охрана днем очень рьяно охраняет фабрику, а ночью грабит мирных жителей и проводит диверсии против советских войск, при этом, имея теснейшую связь с авторитетными главарями бандформирований, начальник штаба майор Джунушев разработал план по разоружению этого отряда. Вызвали их командира, они очень любят, когда им доверяют или хвалят. «Завтра в 10.00 прилетят большие начальники, охрану доверяем Вам. Выставить все 100% личного состава по маршруту к 9 утра». Довольный командир убыл выполнять распоряжение. В 9.30 вызвали вертолеты из Баграма, которые прибыли в наш регион, но посадку им не разрешили. Они улетели обратно. Командиру отряда самообороны довели обстановку, что начальники прилетят через 2-3 часа, а пока всех собрать, напоить чаем в гарнизоне. Столы накрыли для чаепития, однако, после чаепития они остались без оружия и боеприпасов, стало ясно, что сопротивление бесполезно. Благодаря слаженной работе спецназовцев, операция прошла молниеносно и почти без единого выстрела. Новый отряд охраны фабрики формировали уже с учетом приобретенного опыта.

…Давая оценку молодым ребятам отряда, я хотел бы подчеркнуть следующее: несмотря на то, что личный состав был в целом молод (о чём говорить, если командиру отряда – «бате» - было тридцать три года), в батальоне подобрались довольно серьёзные люди, на которых можно было положиться в любых вопросах. В немалой степени этому способствовали заложенные в душе у каждого дух патриотизма, ответственности – всё то, что выгодно отличало советского командира от любого другого. Среди ребят не было проявлений непорядочности по отношению друг к другу, им был чужд карьеризм в худшем смысле этого слова.